На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Вольер на кухне. Пять историй о моих птичках

Птиц у меня перебывало множество. Попугайчики и попугаи, канарейки,  голуби и воробьи, даже ворона была, птенцы и раненые птицы, купленные на Птичьем рынке и подобранные на улице… Всякое было. Расскажу о некоторых. Иначе нужно было бы писать не заметки, а целые книги. Об этом уж сколько писано-переписано прекрасными профессиональными авторами. Я не писатель, просто очень люблю всех своих питомцев. Мои заметки - не вымысел, а «сухой остаток», т.е. просто фактологические воспоминания. В честь и память тех, кто всегда был и есть рядом со мной.

История 1 .  Воробышек

Впервые я ощутила в своих ладонях маленькое трепещущее существо, с испуганно бьющимся сердечком,  в далеком 1957 году, в городе Курске. Мне было тогда 6 лет. Я жила с бабушками и дедушкой в Москве, а мои родители, по окончании института (и аспирантуры) были направлены на работу, как того требовал тогдашний закон, в город Курск. На лето бабушка привезла меня к ним, так как впереди у меня был  Первый класс.

Родители, как и некоторые их коллеги по работе в пединституте, жили в общежитии. Ребятни там была  прорва. Дети преподавателей и студентов: скучать не приходилось. Именно в то время, т.е. летом, в общежитии  затеяли капитальный ремонт, начать который решили с крыши и чердака. Представьте себе здание довоенной постройки, которое не ремонтировалось много лет. А кому в общежитии вообще интересен чердак? Поэтому это был не чердак, а Эдем для воробьев и голубей, которые, наверное, не одно поколение там вырастили и жили себе спокойно,…если бы не ремонт.

Ватага наша разновозрастная была многочисленной. Обретались мы только на огороженной территории общежитейского двора, за ворота никому  выходить не приходило в голову. Здесь был огромный двор, нечто подобное парку, а за воротами  улица Гоголевская, с одной стороны, а с другой… лесопосадки, поле и то, чего боялись все детишки… Там был цыганский табор! А  по тем временам это -  покруче Фредди Крюгера «страшилка» будет. Правда это или нет, не знаю, но окна, по крайней мере с центральных пролетов выходили во двор, где бдительные родители могли удостовериться, что их чадо на месте, а не там, где « цыгане».

Так вот ремонт. До начала строительных работ чердак и крышу решили очистить. От хлама. В ранг хлама попали и многочисленные птичьи гнезда. Их беспощадно сметали с высоты 5-этажного дома вместе с… птенцами (!). Быль июнь – время рождения нового поколения птиц! Поколение по адресу: Курск, улица Гоголевская, было сметено в одну ночь. Я не оговорилась. Акция по уничтожению «чуждых элементов» тогда, по заведенному порядку, проводилась именно ночью. Что бы не было недовольных и сочувствующих. Что вы хотите, всего четыре года прошло после смерти «лучшего друга детей» и « защитника природы и животных»!  Его уже не было , а стиль жизни остался прежним. Ночью оно как-то спокойнее вершить злодеяния. Не исключаю и вполне гуманного, по отношению к жильцам, подхода в этой акции. Все может быть. «Хотели, как лучше, вышло, как всегда!».

 Утром, выходя на учебу, на работу, дети гулять, как всегда, «во двор», все увидели огромное пространство вокруг  здания, усыпанное птичьими гнездышками и трупиками. Трупиками птенцов!!! Не знаю, как в своей суматошной жизни отреагировали взрослые на этих «не погребенных мертвецов», но среди нашей детской братии стоял рев, вой отчаяния. Страх и ужас обуяли всю малышню – мы впервые столкнулись с человеческой жестокостью и жестокой бесчеловечностью!

Кто-то из взрослых понял, что может начаться коллективная истерика, и повелел - детей разобрать по домам, «весь мусор» быстро подмести. Как же! По домам! На наш рев вышли во двор даже те детишки, которые и глаз туда не показывали никогда. Зрелище и их заставило замереть от боли и ужаса.

Не помню, кто дал сигнал, но как только дворничьи метлы сделали первый взмах, вся наша когорта врассыпную бросилась спасать птенцов, может, кто-то и уцелел!? Но… кругом одни трупики, а над ними, над всем этим мертвым полем неистово верещали их родители – воробьи и голуби. Их скорбь (твари же, безмозглые, как нам внушали!)  была сровни нашей, детской, непосредственной, а потому втройне ужасающей. Несчастные птицы враз, лишившиеся и крова и целого поколения птенцов, пикировали нам на головы, задевали крыльями лица. Учитывая, что воробьи вообще очень осторожные птицы (попробуйте-ка поймать даже раненого воробышка!). Создавалось впечатление, что и птицы, и человеческие детеныши одновременно подверглись чему-то необъяснимому с точки зрения поведенческого инстинкта. Все смешалось – птицы, лопаты, дети, дворники, взрослые, оттаскивающие своих отпрысков.  Настоящая толпа крылатых и двуруких безумцев!

Наши трофеи в этой схватке с жестокостью были небольшие, но все-таки были! Около пятнадцати полуживых птенчиков нам удалось вызволить из этого «Воробьиного Яра». Голубята, выброшенные с такой высоты, разбились  насмерть все. Счастливцы, нашедшие живых птенцов, тут же испарились обустраивать их. Уже много позже я узнала из прочитанного, что единственная птица, которая ни при каких условиях (!), здорова она или больна   не живет в клетке (!) – это наш простой серый воробышек. Он начинает умирать вне воли с первой же минуты. Но тогда я этого не знала, да и мои друзья тоже, даже родители мои не подсказали. Да, собственно, что это изменило бы? Весь день после этого кто-то из ребятни выскакивал на двор, собирая кто гусениц, кто муравьев, кто жуков и бабочек. Каждый старался спасти жизнь своему найденышу.

Наутро мы все встретились «на лавочках». Десять понурых,  прячущих глаза и глотающих слезы, красноречиво говорили сами за себя – их усилия были напрасны, птенцы погибли. Пятеро, которые пришли вместе с коробочками, в которых тихо уходили из этой жизни их питомцы (но они же – дети, не знали об этом!), выглядели победителями-спасителями. А в ветвях деревьев, окружавших лавочки и песочницу (не в прямом смысле – просто на этом месте когда-то лежала горка песка для строительных работ), неистовала в своем разноголосье  враз осиротевшая воробьиная стая.

Наступил следующий день. Я совсем не помню, чем я кормила своего воробышка, где он у меня находился, прошло-то ровно полвека! Но  тот день я помню точно . На общий утренний сбор ребятни с коробочками пришли только двое (!). Я и еще кто-то. Мой птенец, наверное, оказался «слетком», т.е. тем, кто вот-вот должен был сам вылететь из гнезда. Возможно поэтому, он был достаточно бодр и силен, чтобы выжить. И тут произошло не - поправимое…

Я тогда, еще ничего не зная про зоологию и биологию (всего 6 лет! до школы еще несколько месяцев впереди), впрочем, как и многие очень взрослые люди в моем окружении сегодня (!), считала, что животные живут по человеческим законам. Я искренне думала, что если они едят и спят, как люди, то они должны гулять, дышать воздухом, чаще бывать на солнышке. Ведь это же полезно людям, значит и всем животным тоже. Все логично. Для шестилетнего ребенка. Поэтому я выпустила из убежища (скорее всего это была коробочка, не помню) своего воспитанника, добытого самостоятельно в борьбе, погулять на песочке, размять ножки. Все мои соратники, естественно, сгрудились над ним и любовались, как шустро он пытается от нас удрать в кусты. Он действительно был, наверное, единственным на выживание в этом пекле «Одиннадцатого сентября». Он прыгает, над ним выписывают пируэты взрослые воробьи, я – на «седьмом небе» от гордости и просто счастлива. Пока все нормально.

Среди нашей разновозрастной шайки-лейки  самым старшим был сын какого-то высокопоставленного преподавателя. Ему было лет 9-10.  Много лет  потом я с ненавистью вспоминала его мерзопакостную фамилию и имя. Теперь забыла. Но не простила до сих пор. Свидетельством такому утверждению служат мои воспоминания.

 Итак, этот оболтус был не только отвратителен внешне, но постоянно выпендривался и показывал свое превосходство и по социальному статусу, и по возрастному. Что в этот переходный возраст делают такие дебилы?  Идиотничают, громко  визгливо общаются, а поскольку энергия дурной крови в них хлещет через край, они всегда находятся в движении. Это урод все время скакал, подпрыгивал, изливая свою дурь в «танце». Кстати, его птенец умер одним из первых. Думаю, что он завидовал мне. А может быть, это была и чистая случайность. В какой-то момент он в своих «выламываниях» оступился и… лаптёй 40-го размера раздавил моего воробышка… Все оцепенели. Он тоже не был полной уж скотиной, присмирел, устыдился. Но этим жизнь моему крохе было уже не вернуть.

Что стало со мной - не помню. То, что я билась в истерике, - помню, кто и когда увел меня домой - не помню. Но точно знаю, что кто-то из взрослых помогал мне хоронить воробьенка. Это точно. После этой трагедии во двор я больше не выходила до самого отъезда . Нет, один раз выходила. «Бог  шельму метит!». Преступление этого урода не осталось безнаказанным. Через несколько дней все общежитие жужжало – на улице мальчику на голову с крыши упал небольшой камешек, но дырку пробил приличную. Каково же было мое мстительное удивление, когда я увидела орущего от боли, размазывающего сопли и грязь по своей свинячьей морде, моего обидчика – воробышкина убийцу! Я тогда впервые поняла, что есть такое чувство, как месть!

Вот такая история. Прошло пятьдесят  (!) лет, но я все помню. Наверное, именно с этого случая мое подсознание и сознание, сформировали мой жизненный принцип: «Каждый честный человек должен дать сдачи»… Это была первая моя встреча с жестокостью. Человеческой.

 

Картина дня

наверх