На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Вольер на кухне. История 2

 

История 2.   Григорий

Прошло более тридцати лет. На дворе 1987 год. Я работаю экскурсоводом на Павелецком вокзале, вожу на автобусе  «гостей столицы» по Москве.

После очередной трехчасовой экскурсии иду с водителем в ближайшую кофейню на вокзале полакомиться пирожками (только что была разрешена кооперативная торговля!). Маршрут известен, весь вокзал хожен-перехожен. Вдруг взгляд за что-то зацепился, за что-то неправильное. Вернулась на несколько шагов назад. Вижу – в углу дома, под водосточной трубой лежит нечто. Сначала я решила… нет, я сразу поняла, что это половина голубя! Я не преувеличиваю, именно половина: голова, крылья, две ноги, а полтушки вместе с хвостом – напрочь отсутствуют. Вместо отсутствующего - целый клубок вывалившихся внутренностей. Нагнулась, рассмотрела, боже… да он же еще жив! Что делать? В ветеринарии я – ноль. И даже не могла сразу сообразить, как «все это» с земли подобрать! Подобрала. Принесла в автобус. Водитель, который успел заправиться сладкими пирожками, сказал, что если   я «это» не уберу, ему станет плохо. Я завернула свою «находку» в какую-то тряпицу и положила в прохладное место. Через несколько минут нужно начинать экскурсию! Три часа по жаре! Что будет с этой «головой с ногами»? Потом решила, что все равно ничего  изменить пока невозможно, поэтому если голубь продержится три часа (плюс час на дорогу домой), значит, я его спасу. Нет, так нет. Во всяком случае, его никто не пнет башмаком, и кошка не дожрет. По крайней мере, уйдет в мир иной спокойно. Я сделала, что могла.

Поехали, как назло проторчали лишние полчаса в пробках. Вернулись на вокзал. Уже темно. Это была последняя экскурсия на сегодня. Всю дорогу я думала только о нем, о голубке, но дала себе зарок, что посмотрю, как он – жив - умер, только после экскурсии. Свободную от микрофона руку держала на сумке, где прикрытым лежал и истекал кровью сизарь. Никакого шевеления в течение трех с половиной часов! Я была готова к худшему. Вернулись на вокзал. Уже темно. Каково же было мое удивление, когда я приоткрыла тряпки, а на меня глянули две крохотные бусины. Он жив! Думаю, что неотступная мысль о нем передавалась через мое прикосновение раненому, и он не подвел меня! Вот теперь все зависело только от моей сноровки и изобретательности, хотя я толком еще не представляла всего масштаба разрушений. Надо было сперва попасть  домой.

Мы дома. Он молодец – продержался еще час. Что же делать с его потрохами? Даже если мне удастся их как-то продезинфицировать, куда их «сложить»? У него отсутствовали все мягкие ткани вплоть до грудины. Все, решаюсь! Все равно никто тут мне не поможет и не подскажет.

 Сначала развела в кипяченой воде слабый раствор марганцовки. Связала крылья эластичной лентой для волос. Взяла этот кулек вертикально и в трех разных емкостях просто окунала и полоскала его «кишечную бахрому». От боли он дергался, но терпел, - правда, старался клюнуть меня в руку. Положила на марлю, она пропиталась кровью. Где было кровотечение, я в этом месиве не разобрала.  Проделала эту  экзекуцию еще два раза. Во второй раз  вместо марганцовки применила разбавленную борную кислоту. Когда борной кислотой прижигаешь ранку на пальце, от боли палец хочется оторвать. А здесь – все внутренности! От боли голубь потерял сознание, головка свесилась. Думала все – конец. Но… сердечко-то постукивало. Опять положила на марлю. Показалось, что крови стало значительно меньше . Может быть, я просто ее смыла, может,  даже и прижгла ранки своим варварским лечением.

Не бывает худа  без добра! Пока пациент приходил в сознание, решилась на отчаянный шаг. Во-первых, я рассмотрела вывалившийся «суповой набор». Во-вторых, придумала, куда его запрятать. В-третьих,  прокипятила обыкновенную швейную иглу и красную шелковую нитку (другой расцветки не было). Потом обмотала головенку бинтом, оставив только клювик,  связала ножки. И приступила. Перевернув голубя кверху ногами, я буквально «втряхнула» все, что болталось снаружи, внутрь…Продезинфицировала огромным количеством марганцовки и…  И начала «вышивать»… Натянула кожу и осторожно крест - накрест «зашнуровала» дырищу красной ниткой. Когда я распеленала «кукленка», он был уже в сознании, но глазки все время закатывались. Свое «произведение» я еще пару раз попеременно опустила в марганцовку и раствор борной кислоты, целиком, до шейки. Я очень боялась заражения. Шов (сантиметров 10, не меньше), обильно смазала йодом. Забинтовала, а сверху закрепила, натянув на это «сооружение» эластичный носок, обрезав перед тем его мысочек (для головки). Дырки сделала и для ножек. Ровно уложила крылышки. На всякий случай стянула все крест - накрест широким бинтом. Голубь был снова без сознания.

Получилось надежно. Теперь от меня уже ничего не зависело. Положила «мумию» в коробку и поставила в изголовье. Уже занималось утро. День был свободный. Смену я уже отработала. Только прикрыла глаза, услышала шевеление. Сон слетел. Если очнулся, надо думать, как кормить и поить, для него это тоже сейчас лекарство. По кинофильмам о войне я знала, что раненного в живот нельзя поить, хотя жажда мучительна не меньше боли. Поэтому я еще на вокзале, потом перед всеми манипуляциями дома, методом «изо рта в клюв» несколько капелек ему все же дала. Что  делать дальше? Надо что-то придумать. Придумала. Размочила хлеб. Открыла ему клюв и впихнула. Он тут же выплюнул, но какие-то крохи все-таки проглотил. Глотательное движение я заметила. Терпения в отношении кормления таким способом птенцов мне не занимать. Размочила следующий кусочек, затолкала в горло и сжала клювик, поглаживая по горлышку. Куда деваться - проглотил! Следующий кусок поднесла к самому клювику. Что вы думаете – больной-больной, а хитрости не занимать. Он не стал открывать клюв, а просто прихватил мокрый хлеб кончиком и… стал высасывать воду. А воду давать нельзя! Пришлось насильно опять воткнуть ему в горло весь кусок. Держал, держал, но не глотал. Открыла клюв, вытащила кусок, разделила его на очень маленькие части и огромным медицинским пинцетом заталкивала их глубоко в глотку. Так и покормились. Голубь устал, я положила его в коробку на бочок, чтобы не тревожить шов, выровняла головку, и мы оба затихли.

Через два часа  проснулась от царапающего звука. Голубь ожил. Ножки у него были свободны, он старался выпростаться  из пут. Я его покормила, обложила скомканными газетами так, чтобы он не ворочался, перевернула на другой бочок, и мы на некоторое время оба успокоились. В таком  ритме прошли весь день и следующая ночь.

А на следующий день мне надо было идти на  12-часовую работу плюс дорога туда и обратно. Сумка у меня вместительная. Поставила коробку с голубком в сумку, взяла хлеб и воду для него и отправилась «катать» экскурсию. Когда водитель увидел мою живую «поклажу», очень удивился. Во время самостоятельного осмотра монастырей туристами я огромным пинцетом  минут за 5-6 полностью удовлетворяла потребности «больного». Водитель смотрел на меня с ужасом. Он боялся, что я таким варварским инструментом просто проткну голубю глотку. Ничего, обошлось. Так прошло пять дней. Голубь «работал» вместе со мной и постепенно поправлялся. Очень хотелось посмотреть, что у него с «операционным швом», но решила не тревожить.

Через четыре дня я обнаружила, что голубок мой так старался выпростать крылья, что наполовину ему это удалось. Пришлось досрочно снять все «оковы». Голубь лежит не шелохнувшись. Вдруг потягивает одним крылом, потом пытается другим, но ширина коробки не позволяет. Только потом я сообразила, что затекшие крылья приносили ему боль. Положила его прямо на ковер и рассмотрела, что же получилось.

Голубь «оканчивался» там, где начинались ножки. Головоногий! Крылья утратили основные «взлетные» перья, которые не отрастают, это я знала. Кончик одного крыла был просто откушен ( думаю, что  все «это» сотворила либо кошка, либо собака). На конце крыльев у птиц больше хрящей, чем костей. Но в любом случае летать он уже не сможет. Хвост и «мужское достоинство» было вырвано с «мясом». И все же половина гузки оставалась, что он тут же и продемонстрировал – оставил известковое пятнышко. Уже хорошо. Функции работают. Шов явно затягивался. Красный «крестик» нитки ярко выделялся на изумрудной полосе зеленки. Нагноения и воспаления не наблюдалось. Голубок, распустив  крылышки, опираясь на них, как на костыли, стал медленно отползать от меня, своего «мучителя, экзекутора, патолога не учившегося». Затекшие крылышки плохо слушались и просто волочились за ним. Ладно. Я рада уже тому, что подарила ему четыре дня жизни! Ай, да Я!

Остальные приключения "Григория читайте по ссылке

http://files.mail.ru/1EIKMY

 

.

 

 

Картина дня

наверх