История 6. Чучела
Были и неожиданные, даже непрошенные, прибавления в обители пернатых. Однажды ночью долго читала при ночнике. Я тогда жила в благословенном районе Теплого Стана, рядом с домом был настоящий лес. У меня 10-й этаж. Летняя ночь, тишина, поздно, никаких звуков. Нет, все-таки что-то царапнуло слух. Я не обратила на это внимания, выключила свет, повернулась на бок, но что-то тревожит. Ощущение, что на меня забралась мышь. Мыши в доме действительно были. Поворачиваю голову - на подушке сидит птица и разглядывает меня. Маленькая, с длинным хвостом. Стараюсь осторожно перевернуться, чтобы не спугнуть и схватить её. Хватать было не надо. Птица очень по-деловому освободила мне место для маневра, подвинулась и укусила меня за ухо. Тут я поняла, что это абсолютно ручной волнистый попугайчик. Включила свет, птица заворчала, перебралась мне на голову и деловито закопошилась там. Бедная моя голова, и всем-то она нравится. Я выудила гостя из волос и рассмотрела.
Птица улетать не собиралась, показывая себя во всей красе. Во-первых, оказалось, что это не гость, а гостья. Взрослая. Во-вторых, страшная, как смертный грех – голова до половины лысая, спинка тоже, редкие перья росли во всех возможных направлениях. Чучело огородное, пугало. Но что делать, прилетела на огонек (в темноте ориентиром для таких «путешественников» всегда является свет. В ту ночь, наверное, у меня одной было так долго освещено окно) – живи! Ночлег и ужин я устроила ей в пустой клеточке-переноске. А утром она мне устроила концерт. Орала так, как будто ее ощипывают для борща. Выспаться не дала. Принесла ее на кухню. Здесь уже все позавтракали и занимались «летчицкой» гимнастикой. Клюша с подружкой миловались на карнизе. Птица очень быстро сориентировалась в раскладе жилых помещений и… беспардонно водворилась в клетку, где мирно жили Кеша с Клёпой. Домик я у них после первого выводка сняла, а если домика-гнезда нет, то птички не откладывают яички. Увидев такое нахальство, чета волнистых попугайчиков вернулась домой. Да не тут-то было! «Ободранка» Кешу впустила, а Клёпу чуть не заклевала. Та вынуждена была весь день провести на «крыше дома своего», наблюдая за любовными игрищами внутри своего особняка. Самое смешное, что в «наступательной позиции» была именно замарашка, а вовсе не Кеша! И все-таки она его достала. Произошло то, что и должно было произойти. Ребята успокоились. «Чучела», так я назвала замухрышку, деловито питалась, а Кеша скоренько выбрался из «вертепа» и ринулся за спасением к Клёпе на крышу. Она его лихо отходила клювом за измену, а потом они оба, повиснув головами вниз, как летучие мыши, очень долго, почти до ночи, наблюдали, как хозяйничает в их квартирке «подселенка». Они даже не ели, за них обоих управлялась «Чучела - всех замучила».
Через пару дней все наладилось. Все вернулись по домам. А Кеша оказался ввергнутым в «любовный треугольник». Клёпе было позволено сожительствовать с ними (Кешей и Чучелой), но при условии, что парень будет исправно выполнять свои мужские обязанности. Первый шок у Кеши прошел, и он согласился на эту сделку. Через некоторое время (уж больно подозрительно короткое!) я обнаружила в кормушке (!) три яичка. Кешины, нет ли, не знаю! Только эта горе-Чучела сама их и сожрала, дабы избежать позора. Пришлось повесить домик. Все, чем нормальные попугайчики обустраивают свои домики, - стружка, трава, бумага, собственные перышки, в момент из домика было выброшено. Сопровождалось это «очищение» какими-то резкими, сварливыми карканьями Чучелы. Угнездилась она на голом фанерном щелястом полу. Птицы, выводящие птенцов, специально собирают все, чем можно щели заткнуть и обезопасить птенцов от простуды. Для волнистых попугайчиков простуда - смерть, даже для взрослых птиц. Поэтому я очень внимательно слежу, чтобы в квартире не было ни малейшего сквозняка, а зимой вообще закрываю плотной тканью ту сторону клеток, которая обращена к окнам. От стекол тоже веет холодом.
Не помню точно, но, кажется, Чучела несла яички каждые две недели. Сидела на них 1-2 дня! Потом бросала, занималась любовью, расклевывала предыдущую кладку (однажды даже почти высиженную, там были убитые птенцы!) и опять неслась. Ужас! Для нее был важен сам процесс, а не результат! Еще надо отметить такой момент. Во время высиживания самка попугайчиков самца внутрь домика не пускает. Он сидит на жердочке, рядом с летком и кормит ее, в противном случае он сам может погубить яйцекладку. Это по правилам. Мне очень хотелось вырастить птенчиков, но что в такой патовой ситуации сделать, чтобы они не были убиты, не родившись? Я решилась на эксперимент.
Как только вновь появились яички, пересадила и заперла будущую мамашу в отдельную клетку. В домик просто сверху накидала материала для гнездовища. Кеша тут же шмыгнул внутрь. Ну, думаю, хуже, чем было, уже не будет! Прислушиваюсь: ворочается внутри, умащивается. Угнездился. А Клёпа, такая равнодушная к происходившему раньше, вдруг заняла место самца у отверстия и начала … кормить «сидельца»! Вот это да! И что вы думаете? Высидел-таки. В один прекрасный день я услышала писк малышей… Но на этом Кешины инстинкты повернули вспять. Ни он, ни его супруга не стали кормить птенцов. Опять проблема, да пострашнее первой. Они же уже живые! Умрут от голода по моей вине! «Что делать, кто виноват?».
После двухнедельной «отсидки» в «карцере» вернула лысую мамашку. Она, как показалось сначала, урок усвоила и одумалась. Юркнула к детишкам. Дней пять Кеша кормил ее, а Чучела кормила птенцов. Во всяком случае, писк становился все басистее. Попугайчики, я уже говорила, растут очень быстро. Со дня на день ждала их появления из домика. Они очень любопытны, поэтому выползают на жердочку у летка, садятся там, в рядок и орут во все горло. А родители их кормят. По крайней мере, так было у Кеши с Клёпой. Бедная Клёпа, что она пережила, и что ей еще предстоит пережить…
Время идет, я подглядела, что птенцы начинают оперяться. Значит, скоро выйдут на свет, тогда я их буду холить и лелеять! Это я, по наивности, так мечтала. Среди знакомых были уже жаждущие получить «птичку». Но по независящим от меня причинам, которые я описала выше, процесс затягивался. Ну, на этот-то раз все должно быть о’кей! Ага. Рано возрадовалась, девушка.
Занимаюсь своими делами на кухне. Стою спиной к клеткам. Льется вода, чирикают птички, посвистывает одинокая канарейка, щебечет чижик, голосит зяблик … и вдруг: шмяк! визг! Домик ходит ходуном! Внутри - звуки борьбы и шлепанье крыльев! Обернулась и обомлела – почти весь выводок на полу клетки. Лежит. Они грохнулись с высоты 30 сантиметров. Это для голенького крохотульки, весящего несколько граммов, все равно, что сверзиться с девятиэтажного дома. «Гадюка» опять взялась за старое. Утомилась за пять дней без любви Кешиной. Надоевших ей птенцов с остервенением и выкинула! Последнего птенчика выпихивала у меня на глазах. Помочь я ничем не могла. Он уже вывалился. Замерев от ужаса, я увидела, как в течение секунды эта «орлица» бросилась вниз и добила того последнего, который оказался самым стойким. Тот пытался убежать на своих ножках-былинках, она накрыла его, как настоящая хищная птица, своими крыльями и стала долбить в шейку деревянным клювом. Это выглядело так, как строчит швейная машинка. Я рассмотрела птенцов и ужаснулась вторично – их перышки росли… внутрь, то есть врастали в плоть. Они все равно были обречены. Наверное, лысина и торчащие в разные стороны перья, которые не отросли за такой значительный срок у самой мамаши, были признаком какого-то генетического сбоя. Возможно, она инстинктивно, зная это, и уничтожала свое потомство. Это ее оправдывает. Возможно, и прилетела она ко мне не потому, что случайно вылетела, а ее просто выбросили прежние хозяева.
После этого «кровавого воскресенья» я решила провести рекогносцировку. Подсадила Клёпу к Павлуше, который так и не показывался из домика после смерти своей Серьги. Клеточку закрыла. Стала наблюдать. Клёпа – пофигистка, а Павлуша только дней через десять был замечен с любопытством наблюдающим за новой приятельницей. И однажды он ее признал. Стал вести себя по-прежнему заботливо, миловался с ней, в домик уже не забирался, поэтому я это «прибежище скорби» убрала совсем. У разнопородных пернатых, хоть и принадлежащих к одному классу, потомства быть не может. А чувства их крепли. Они очень сдружились.
Оба появились у меня почти одновременно и прожили более двенадцати лет. Сначала умерла Клёпа, через месяц за ней ушел и Павлуша. Вот это настоящие «неразлучники».
Кеша остался с Чучелой. Любовью они занимались неистово, поэтому домик я им оставила. Особо уже не расстраивалась. Но еще один живой выводок они, примерно через год, все-таки высидели. К сожалению, худшие мои предположения насчет врожденного уродства оправдались. Когда птенчики выбрались из домика, у них был тот же дефект – перья, врастающие внутрь тельца. В течение недели они ушли один за другим. Через некоторое время, возможно от полового истощения, умер Кеша. Он прожил всего пять лет.
Чучела осталась верна себе. Оказавшись вдовой, она решила отбить у соперницы Клюшу. Мой умный мальчик ее терпеть не мог и, как только она присаживалась рядом со «сладкой парочкой» на карниз, те моментально слетали в клетку. Тогда эта ехидна стала драться с Принцессой. Бои происходили не при мне. Они уважали мои чувства. Но рассыпанные по полу перья Принцессы говорили, что ей опять досталось. После спокойной, уравновешенной жизни с Клюшей в любви и заботе это было потрясением для нее. Вскоре она тихо ушла. Я знала, что маленькие птицы, выведенные искусственно, никогда, не жившие на воле, могут умереть от испуга, если, например, на клетку, стоящую на открытом воздухе, вдруг садился голубь. Так у меня погибла канареечка Квакуша. Возможно, что и в случае с Принцессой было то же самое – избыток неожиданных сильных эмоций. Не знаю.
Чучелу я без сожаления отдала своей приятельнице «для детишек». Естественно, предупредила, что могут быть моральные и физические травмы. Но ей очень хотелось. Через три дня та от нее улетела.
Итак, у меня остались Клюша, Чижик с Зямой и Павлуша с Клёпой. Я должна была переезжать в другой район – на Сокол. День переезда оказался суматошным. Помощников-носильщиков - куча. Потом застолье, новоселье. На новом месте, устав от хлопот, я забыла закрыть балкон на кухне на ночь на крючок. Просто прикрыла. Было начало октября, но ночью очень холодно. Клетки стояли в комнате, где было теплее. Только одинокий Клюша по привычке, открыв замок клеточки, среди узлов и коробок, важно прогуливался по новой, незнакомой квартире. Я так привыкла к его повадкам, что ничего плохого и предположить не могла. А ночью на Москву обрушился ураган. Дверь балкона распахнулась. Клюша, видимо, был там, около окна и рассматривал разноцветные огоньки вдали. Сокол – не Теплый Стан (спальный район), почти центр города и иллюминация значительно ярче, ближе, и рекламные щиты светятся даже глубокой ночью. Скорее всего, когда дверь распахнулась, Клюша от неожиданности бросился спасаться, естественно, туда, где огни – вперед, на улицу! Квартира была темна, я спала. О таком поведении птиц я уже рассказывала. Сквозь сон я слышала неясный шум, но новое место, ураган, усталость и подсознательная уверенность, что птицы надежно устроены, притупили мою бдительность. Утром, увидев открытую клетку, я по привычке просто позвала Клюшу. Тишина. Балконная дверь распахнута. Холодно. Очень холодно. Тогда я все поняла. Искала, развешивала объявления. Думала, что может быть, его все-таки кто-то подобрал, к кому-то он залетел. Напрасно. Вокруг дома было очень много растительности и парк. А там кошки и бродячие собаки. Клюшу я больше никогда не видела. Он прожил со мной девять лет.
Для меня этот год были временем потерь. Умер мой дедушка. Пропал Клюша.
На новом месте я обустроилась. Привыкла. Со мной оставались Чижик, Зяма, Павлуша и Клёпа. Все это время с нами жила собака Жулик, маленькая, черная, кудряво-лохматая дворняжка. Она не мешала птицам, а они ей. Кухонно-балконную дверь я закупорила, заклеила намертво. Чижик умер через четыре года, ему было около семи лет. О Клёпе и Павлуше я уже писала. Теперь посмотрите на них. На предыдущих страницах на нижней фотографии – Чижик и Зяма (зяблик), на верхней - Павлуша и Клёпа, обратите внимание на Павлушин клюв (фото слева). К сожалению, фотоаппарат у меня появился только в 1997 году. Поэтому всех, о ком шла речь, показать не могу.
